– Нина Григорьевна, знаю, что после школы вы поступили в академию сельхознаук в Киеве. Уехали из села в столицу, чтобы снова возвратиться в село?!

– Так у меня же родители были селяне. Наверное, тяга к земле передалась и мне. К тому же быть агрономом на селе в 50-60-е годы считалось престижным. Еще мечтала о студенческой жизни. И она была действительно интересной. С некоторыми однокурсниками до сих пор поддерживаю отношения.

Если же говорить о своей работе, то она занимала так много времени, что не только муж, но даже трое моих детей иной раз обижались, что не видят меня днями. И все-таки выросли, как говорится, не хуже остальных.

– Наверное, орден «Знак Почета» именно в те годы и получили?

– Совхоз «Кушугумский» при директоре Шепелеве Александре Яковлевиче был миллионером. Здесь выращивали огурцы, помидоры, баклажаны, капусту, лук. Отправляли их не только по всей Украине, даже и в РСФСР. В 1975 году в совхозе с площади в 300 га собрали 10 тысяч тонн овощей, т.е. в среднем  с 1 га – 300 центнеров овощей.

Урожай был, можно сказать, рекордный. Из района затребовали «кандидатуру на награждение». Поощрения заслужили многие – трактористы, овощеводы. Но директор предложил поощрить агронома, т.е. меня, ну а парторганизация поддержала. Так вот в следующем, 1976, году я и стала орденоносцем. (Смеется).

– Вы и в партии были?

– Конечно. Я вступила, как тогда говорили, в ряды КПСС в 1968 году. Можете даже не спрашивать, скажу сама: вступила добровольно и осознанно. О своем решении до сих пор не жалею. Была активисткой, старалась помогать людям. А парторганизация решила, что я уже «доросла» до того, что можно предлагать мою кандидатуру в делегаты на XXVI съезд Компартии Украины в Киеве.

– Но это в Кушугуме так решили, а как район прореагировал?

– Для меня до сих пор странно, что от района делегатами на съезд поехали всего два человека: первый секретарь райкома партии Андрей Алексеевич Коханий (человек очень душевный) и ...я. Вероятно, разнарядка «сверху» была именно на такое количество делегатов от нашего района.

ИНСТРУКТИРОВАЛИ, КАК СЕБЯ ВЕСТИ

– Итак, вы в кандидатах на поездку и...

– …и меня приглашают на собеседование в райком, а затем в обком. Никаких каверзных вопросов не было. Спрашивали, читаю ли газеты, о каких наиболее важных политических событиях в мире знаю, о партийных поручениях, о семье, есть ли бытовые проблемы и т.п. Было нормальное общение, без малейшего желания на чем-то «подловить».

А недели за полторы до съезда (он проходил с 10 по 12 февраля 1981 года во Дворце «Украина») собрали всех делегатов от Запорожской области (а это более ста человек) на двухдневный семинар. Прочитали лекцию о международном положении, рассказали о решениях предыдущего съезда партии. Инструктировали, как вести себя в Киеве.

Мужчинам рекомендовали не злоупотреблять алкоголем в свободное время. Предупредили, что во время работы съезда нельзя выходить из зала. Еще сказали, что одежда должна быть выдержана в строгих темных тонах (костюмы, туфли – у мужчин, у женщин – костюмы или юбки и блузки, туфли). При этом подчеркнули, что нежелательна одинаковая одежда у большинства членов делегации, чтобы не было «инкубатора».

А потом нас возили по спецмагазинам Запорожья. В одном можно было приобрести пальто, шубы, шапки, в другом – обувь, в третьем – костюмы, блузки, юбки. Товары советские, но добротные, из хорошего материала. Однако туфли я все же не выбрала и купила «на руках».

– Итак, вы оделись-обулись, значит, можно и в столицу отправляться?

– Почему про еду не спрашиваете?

– А что, надо было с собой и еду в Киев брать?!

– В том-то и дело, что не нужно было брать! Инструктор, вероятно, решил, что мы и так знаем: в Киеве кормить будут бесплатно, поэтому необходимо взять только минимум еды на дорогу. Но мы-то и понятия об этом не имели никакого. Поговорили между собой: раз столица – значит, продукты там дорогие, а это бьет по карману. Вот и решили сэкономить.

Вы бы видели на вокзале Запорожье-1 сумки делегатов, набитые жареными курами, запеченными утками, рыбой жареной и вяленой, копченым салом, домашней колбасой и прочими домашними деликатесами! Плюс еще перед отъездом в продуктовом спецмаге килограммами покупали копченую колбасу и сосиски «Охотничьи». Смешно сказать, но я эти самые сосиски тогда впервые в жизни увидела.

– Неужели в столице все это съели?!

– Об этом позже и по порядку! Ехали в Киев в купейных вагонах и только на нижних полках. Делегацию возглавлял первый секретарь обкома партии Михаил Николаевич Всеволожский. Правда, его в нашем вагоне не было, он ехал в другом.

Приехали в Киев за два дня до съезда, чтобы со столицей раззнакомиться. Так оно и было: экскурсии по городу, посещение предприятий, встречи с трудовыми коллективами. Поселили нас в гостинице «Киевская Русь» в двухместных номерах. Вместе со мной была Екатерина Васильевна Евстафьева, трактористка колхоза имени Калинина Акимовского района. Зашли мы с ней в номер, а в комнате на полу ковер постелен. Да такой пушистый, что, как говорится, нога утопает.

Катя шепчет: «Неужели по нему ходить можно?!» А я и сама не знаю. Тут горничная входит и показывает шкафы в стене, открывает дверь в ванную комнату и рассказывает, что здесь каждой из нас по два полотенца: одно – для лица, другое – для ног. Женщина вышла, а мы начали полотенца для ног рассматривать. Не может быть, говорим, чтобы такими красивыми махровыми полотенцами ноги вытирали. Наверное, мы ее не поняли...

Вот вы улыбаетесь и за ковер, и за полотенца, а разве селяне много тогда разъезжали по городам да в гостиницах жили? А каким дефицитом ковры и полотенца были! Это сейчас у меня и газовое отопление, и вода в доме, и импортная душевая кабинка... А тогда так захотелось в ванне искупаться – опять-таки впервые. Так тут другая беда – мы в Запорожье сделали прически специально для съезда, приехали в столицу «при полном параде». А потом махнули рукой – а, ладно! Пять раз в тот день в ванне купались. Мне и самой вспоминать это смешно и... грустно. Но ведь было!

ДОМАШНИЕ ХАРЧИ ПРОПАЛИ

– Наверное, после ванны и  приступили к трапезе?

– Угадали, но не совсем. После расселения мы спустились в столовую (может, это был ресторан, но мы называли столовой) на первом этаже. Каждому показали персональное место за столиками на четыре персоны. Мы с Екатериной подошли поближе к столу и первое, что увидели – большую вазу с апельсинами, лимонами, грушами, яблоками и очень крупным виноградом. Такое витаминное богатство в феврале тогда было просто чудом. Решили, что это для украшения.

Сели за стол, а в небольших вазочках кусочки льда и что-то вроде щипцов на столе. Первого блюда еще нет. Не знаем, как вести себя дальше, переглядываемся. За остальными столами та же самая ситуация. И тут раздается голос Всеволожского: «Запорожцы, пока принесут борщ, можете есть фрукты. Не стесняйтесь, все, что видите на столе – ваше».

Михаил Николаевич, оказывается, вместе с партработниками за тремя или четырьмя столами сидели отдельно, хотя и недалеко от нас. Но все же увидел наше замешательство и «внес ясность». Мы, конечно, попробовали одну-другую ягоду винограда, но решили не перебивать аппетит. А потом поели борщ, второе, запили соком с булочкой. Для фруктов уже места в желудке не осталось.

Мы все же спросили у официанта про лед. Он разъяснил, что это для охлаждения соков и минералки. А кто не любит горячий борщ, может туда кусочек льда положить. «И чего только в Киеве не придумают», – решили мы.

Официанты каждый день интересовались, что бы мы хотели заказать на первое и второе. Еда была разнообразная, много мяса, сыр, нарезка, соки, фрукты, поэтому мы не привередничали. Ну, а когда начался съезд, то во время перерыва нас на автобусе от Дворца «Украина» привозили в гостиницу (это минут 10 езды, не больше) на обед. Кажется, во второй день работы съезда нам приготовили на обед борщ и пампушки с чесноком.

– И вы ели?!

– Конечно, да еще с каким удовольствием!

– Так запах же чеснока...

– Не помню... Мы ведь все ели, да и когда вернулись после перерыва в «Украину», то как будто никто носом не крутил. Кстати, во время перерыва в фойе Дворца были выставлены столы с бутербродами и соками. Каждый брал то, что хотел (естественно, бесплатно). Точно помню, что черной икры не было, а вот красная икра, красная рыба, копченая колбаса – были. Некоторые делегаты успевали и тут бутербродами подкрепиться, и в гостинице пообедать. Рядом со столовой у нас в гостинице был буфет. Там (уже за деньги!) кое-кто из мужчин «для аппетита» выпивал перед едой грамм по 100. Никто не таился, но и меру знали.

Теперь о наших домашних харчах. Как ни странно, но в номерах холодильников не было. В коридоре на этаже стояли 2-3 небольших холодильника, но они проблемы не решали. Повторюсь еще раз, что кормили нас плотно, поэтому необходимости «подкармливаться» не было. А в номерах – теплынь... Продукты начали портиться, причем массово. Мы сказали об этом кому-то из райкомовских, не к Всеволожскому же с такой проблемой обращаться. В общем, все испорченные продукты перенесли в какое-то служебное помещение. Целая гора получилась...

А вот еще случай, который произошел на второй день после нашего приезда в Киев.

Во время экскурсии запорожской делегации на завод «Красный экскаватор» Всеволожский вел себя очень просто, шутил, никак не показывал себя руководителем. Но мы заметили, что он время от времени морщится. Причину узнали, когда Михаил Николаевич сказал: «Придумали эти модные туфли! Хлопцы, а может, у кого-нибудь есть запасные?»

Да «хлопцы» (а он именно так и сказал!), особенно партработники, для него бы и звездочку с неба достали. Не знаю, каким образом, но уже через час он был в других туфлях. Это и не удивительно, потому что Михаил Николаевич Всеволожский, без преувеличения, был душой нашей делегации. Для такого человека не грех и подсуетиться.

...За сутки до начала съезда нам сказали, что «Салон красоты» в гостинице будет работать круглосуточно. Можно было «навести красоту» и вечером, и ночью (?), и утром, перед съездом. Мы с Катей Евстафьевой пошли делать прически вечером и стали свидетелями такой комической ситуации, о которой до сих пор с улыбкой вспоминаю.

Доярка с Западной Украины тоже решила прихорошиться. Парикмахер спросила, не подобрать ли ей волосы. Та кивнула, не сообразив, что подобрать – это сделать короче. Движение ножницами – и вопль на весь салон: «Йой, то це ж тепер не я! То що ж мені буде?! Як додому вертатися?». Мы с Катериной едва сдержались, чтобы не рассмеяться, зато в номере нахохотались от души.

– Чем вы занимались вечерами?

– У нас была уйма приглашений: в театр, на выставки, на концерты. Если не было желания куда-то идти, можно было не менее интересно провести время в гостинице «Киевская Русь». Поскольку в ней жили только делегаты съезда, посторонним вход сюда был закрыт. За этим следила специальная охрана.

Для нас специально открыли здесь точки по продаже ювелирных изделий (кольца и броши из серебра, украшения из янтаря), кондитерских изделий в коробках и на развес (выбор – богатейший), обуви и одежды отечественного производства отличного качества и по ценам ниже, чем в магазинах «для всех».

Поверьте, ажиотажа и очередей вообще не было. Можно было купить и красивые цветастые платки. Они тогда модные были, но в большом дефиците. Ограничений при покупке не было никаких. Так вот две «жіночки», кажется, из Винницкой области, купили таких платков штук по 50. Честное слово! Может, для «коммерции»…

Сразу же отнесли в отделение связи (на этом же этаже гостиницы), запаковали и сдали посылки. Я сама видела, потому что отправляла домой киевские гостинцы: по бутылке шампанского и какого-то хорошего (как мне порекомендовали) вина, а также необыкновенно вкусные шоколадные конфеты.

«ПАПКУ ПОДАРИЛА ДИРЕКТОРУ СОВХОЗА»

– Ну, а как, Нина Григорьевна, сам съезд?

– Продолжался он три дня. Все это время во Дворце «Украина» была по-настоящему торжественная обстановка. Из выступления первого секретаря ЦК КПУ Щербицкого запомнилось, что он говорил о необходимости усилить внимание ко всем вопросам, связанным с улучшением условий жизни людей. Говорил четко и доходчиво, поэтому в зале никто не зевал и не дремал.

Довелось мне увидеть Владимира Васильевича и вблизи. Он, по просьбе Михаила Николаевича Всеволожского, сфотографировался с нашей делегацией. Хоть и был Щербицкий человеком первой величины в Украине, но держался с нами на равных. Это, конечно, вызывало к нему уважение и симпатию.

В первый же день работы съезда перед делегатами выступил и Всеволожский. Помню, он с гордостью говорил о завершении строительства Запорожской ГРЭС и Днепрогэса-2, а также о том, что ведется строительство Запорожской атомной станции. Других подробностей тех выступлений уже и не вспомню. Знала бы, что об этом будут спрашивать почти через три десятка лет, точно бы записала! (Смеется).

– Делегаты съезда, наверное, и подарки на память получили?

– Да, нам всем подарили изготовленные специально для делегатов папки для деловых бумаг. Они были на «молниях» и кнопках. Смотрелись очень эффектно. Нам показалось, что эти папки придают человеку важности, поэтому между собой называли их «министерскими». Я, когда приехала, решила, что подарю папку директору совхоза. Не на поле же мне с ней ходить. Александр Яковлевич Шепелев подарку очень обрадовался.

– Нина Григорьевна, и спустя 28 лет вы храните в памяти подробности о тех днях, проведенных в Киеве. С каким чувством вспоминаете их?

– Я живу настоящим, потому что это моя жизнь, жизнь моих детей и внуков. Но и не понимаю тех, которые твердят: «Раньше плохо жили». Да, деликатесы на столах бывали редко. Бытовые проблемы, особенно на селе, «доставали». Сейчас с деликатесами проблем нет, да и бытовые условия уже не те. То же с техникой и одеждой. Теперь хорошо живем?!

Зато тогда в моральном плане было намного лучше. И работа не была в тягость, и отдохнуть умели. И все сообща... А о съезде вспоминаю с чувством благодарности судьбе за то, что она подарила мне встречу с замечательными людьми, которые своим трудом творили историю Украины. Надеюсь, что в той истории есть и моя строка.